статья Ольги Шныровой Несколько слов в защиту феминизма. Международному женскому дню посвящается
Я занимаюсь историей феминистского движения, неоднократно бывала на феминистских конференциях, знакома со многими представительницами и нашего, и западного феминизма, и могу со всей ответственностью сказать: большинство и мужчин и женщин в нашей стране не имеют ни малейшего представления о том, что такое феминизм, хотя многие берутся высказываться об этом предмете. Это напоминает ситуацию с медициной: большинство людей в ней не разбираются, но все готовы дать советы, чем и как лечиться. Поэтому по случаю 8 марта, когда в нашем обществе наблюдается кратковременный всплеск интереса к женским проблемам, мне бы хотелось опровергнуть несколько устоявшихся, но абсолютно неверных представлений о феминизме.
Во-первых, неверно, что феминизм — это движение женщин против мужчин. Феминистское движение выступает за равноправие полов во всех сферах и общественной и частной жизни, но это, согласитесь, не одно и то же.Когда женщина просит мужа вынести мусор или выбить ковры, настаивая, чтобы он помогал ей в ведении домашнего хозяйства, она, сама того, не осознавая, выступает за то же, за что борется феминистское движение: за равное разделение обязанностей в домашней сфере. Когда работающая женщина, успешно выполняющая свои служебные обязанности, претендует на такое же продвижение по службе и на такую же зарплату, как и ее коллеги-мужчины, она действует как феминистка, поскольку феминизм выступает за равные возможности для мужчин и женщин в трудовой сфере. В феминизме существует радикальное крыло, выступающее за конфронтацию полов, но его члены отнюдь не составляют большинства. Обвинять весь феминизм в экстремизме было бы так же неверно, как обвинить непьющего человека в пьянстве только потому, что он живет рядом с соседом-алкоголиком.
Следует упомянуть также, что у истоков движения женщин за свои права стояли мужчины, если можно так выразиться, «наиболее продвинутые для своего времени». Среди них — известный английский экономист, философ и политик Дж. С. Милль, лидер немецкой социал-демократии А. Бебель, известный норвежский драматург Г. Ибсен, наши российские демократы Н. Чернышевский, В. Белинский, М. Михайлов. Без их поддержки женскому движению было бы значительно труднее. И сейчас существует значительное количество мужских организаций, поддерживающих права женщин, в частности, международная кампания «Белая лента», объединяющая мужчин, борющихся против насилия в отношении женщин и имеющая отделения во всем мире, в том числе и в исламских странах. Замечательных мужчин, замечу. Не менее мужественных, чем самые навороченные мачо, ибо они имеют мужество противостоять предрассудкам и непониманию. Поскольку нам приходилось работать с активистами и лидерами этого движения, я знаю, что говорю.
Во-вторых, совершенно неверно представление о феминистке как о мужеподобной особе и синем чулке. Еще в 1899 года пресса в отчетах о конгрессе Международного союза женщин отмечала, что зал, где проходили его заседания, «был переполнен нарядными дамами, одетыми по последнему слову моды». Неверно и представление, что большинство феминисток — женщины, потерпевшие неудачу в личной жизни. Конечно, в феминистском движении встречаются и одинокие женщины, но среди лидеров феминизма есть много женщин, чьи истории любви могут войти в антологию наиболее красивых романтических историй. Мэри Уолстонкрафт, известная английская писательница XVIII века, написавшая одну из первых работ в защиту прав женщины, была любимой женой знаменитого философа Вильяма Годвина и подарила миру дочь, Мэри Шелли, создательницу знаменитого «Франкенштейна». Любовью всей жизни уже упомянутого Джона Стюарта Милля была феминистка Хэрриет Тейлор. Изысканной светской дамой и прекрасной матерью многочисленного семейства была Анна Павловна Философова, одна из основательниц женского движения в России. Примеры эти можно продолжать до бесконечности. Большинство моих знакомых феминисток также состоялись не только в профессиональной, но и в семейной сфере и воспитали хороших детей, вполне, поверьте, полноценных членов общества.
Поэтому неверен и другой миф — что феминизм ставит своей целью разрушение семьи. Равноправные отношения и взаимное уважение супругов, равное распределение домашних обязанностей и активное участие отца в воспитании ребенка приводят не к разрушению, а к укреплению семей. Количество разводов в России, где большинство боится слова «феминизм», значительно выше, чем в скандинавских странах, где феминизм стал частью государственной политики. По статистике, количество разводов в России за минувший год достигло 80 на 100 заключенных браков, что на 20 больше, чем 10 лет назад. В Швеции — 65 разводов на 100 браков, а в Финляндии — 58. Ослабление традиционной семьи является общей тенденцией для развитых стран, но феминизм тут не при чем.
Недавно была в гинекологической клинике. По коридору, скособочившись, бродит изможденная женщина в платочке с большой вмятиной на виске и потухшим взглядом, на вид лет 55. Спрашиваю «Кто это?». Мне отвечают, что женщине этой нет еще 40, вмятина у нее на виске появилась в первую брачную ночь, когда пьяный муж разбил ей о голову стопку из-под водки. После этого он бил ее регулярно, отбил все внутренние органы, но, веруя в национальную пословицу «бьет — значит, любит», она терпела, хотя, впрочем, ей и некуда было уходить. Когда дети выросли и ей стало совсем невмоготу, ушла в монастырь, откуда и попала в клинику. Сколько таких женщин у нас в России? Знают ли противники феминизма, что именно феминистски 60-х годов прошлого века, которые якобы «не имели никакого отношения к борьбе за равноправие», поскольку равноправие между мужчинами и женщинами было достигнуто еще в начале ХХ века (так я прочла в одной из интернетовских публикаций некоего С. Строева), стали бороться с домашним насилием, создавая убежища для женщин, группы поддержки, добиваясь введения законодательных мер по усилению ответственности насильников и защищенности жертв насилия? Нельзя сказать, что проблема насилия в семье полностью решена на Западе, но там у жертвы домашнего насилия — женщины, ребенка или мужчины (всякое бывает) — значительно больше возможностей получить помощь и поддержку, чем в нашей стране, где по пальцам можно пересчитать города, в которых есть муниципальные кризисные центры. Немалую роль играет и то, что западное общество, опять же во многом благодаря феминистской агитации, крайне нетерпимо к насильникам, и если станет известно, что некто, хотя бы иногда, сгоряча или спьяну, поднимает руку на жену или ребенка, ему никто, что называется, «руки не подаст». А у нас как, особенно в небольших русских городах, не говоря уже о деревне?
Что мы имеем? У нас опять муссируется мысль о том, что «различие соотношения мужчин и женщин в сфере политики, бизнеса, ряда профессий (а также и пресловутая разница средних зарплат) определяется не “дискриминацией”, а простым фактом наличия психофизиологических отличий между полами». Это цитата из статьи «Истинная цель феминизма» того же С. Строева, но мысль эта не оригинальна и заимствована у В.Г. Гитина и А.П. Никонова, пишущих женоненавистнические опусы на потребу невзыскательной публике. А они, в свою очередь, позаимствовали ее у немецких философов начала ХХ века, в частности, у О. Вейнингера. Идею в различных перепевах можно встретить и в СМИ и в речах некоторых наших замечательных политиков. Это ведь очень удобно: оправдать ущемление интересов и недоплату за равный труд половине работников только потому, что они женщины, и, следовательно, зависят от гормонов, месячных циклов, беременностей, климакса (который, между прочим, есть и у мужчин). Именно против такого мужского шовинизма боролись феминистки еще на первом этапе развития движения в XIX веке, но вот спустя почти 200 лет, нам женщинам, прилагая порой неимоверные усилия, приходится доказывать, что как профессионалы мы не хуже мужчин. Как-то Мадлен Олбрайт, тогда бывшую госсекретарем США, спросили, как ей удалось сделать такую выдающуюся для женщины карьеру. Она ответила: «Ничего сложного, вам нужно делать все то же, что делал бы на вашем месте мужчина, только в два раза больше». Кто из нас не мог бы сказать то же самое? Я лично могу. И выгоден такой порядок вещей не только мировому капиталу, но и вполне отечественным предпринимателям и государству, экономящим в период кризиса в первую очередь на женщинах.
Ивановский центр гендерных исследований, который я возглавляю, специализируется на проведении тренингов по гендерной социализации и регулированию гендерных конфликтов, которые особенно хорошо идут в молодежной среде. Мы часто завершаем их ролевой игрой, когда участникам дается задание написать об условиях жизни и общественном устройстве на трех воображаемых планетах «Матриархат», «Патриархат» и «Гендерное равенство». После того, как команды представят свои проекты, мы обычно спрашиваем ребят: «На какой планете вы хотели бы жить?». Даже в мультикультурных группах с разными национальными и религиозными традициями большинство выбирает планету «Гендерное равенство», потому что жить на ней «сложно, но здорово». И приходят они к такому выводу не потому, что им промыли мозги, а потому, что разобрались в проблеме и избавились от предрассудков, в частности, по поводу феминизма. Так давайте не будем создавать мифов и плодить предрассудки.
Своим достижением за последние годы я могу считать то, что на вопрос моих студентов и слушателей моих лекций и выступлений феминистка ли я, научилась без колебаний и оговорок отвечать: «Да, я — феминистка». Достижением же тех, кто этот вопрос задает, я считаю то, что они воспринимают это спокойно и с уважением моей позиции. Мир меняется, и мы — вместе с ним.
1 Декабря 2024, 22:03:10
